Автор отчета — Сергей Галанов AKA SeGal
Давно запланированный и с нетерпением, вполне объяснимым почти двухмесячным перерывом, ожидаемый велопоход в Заповедник, начался, как обычно. Прекрасным субботним утром на перроне ж/д вокзала
Автозаводского района я встретил большую часть участников нашей покатушки. Саша, как всегда улыбающаяся тихой, красивой улыбкой, которая так идет обезоруживающему очарованию юности; Влад, вечно
заводной юноша, с глазами и повадками чертенка: иногда с ним опасно просто сидеть рядом — снедаемый неумной энергией движения, он способен уронить на Вас урну, или наступить на ногу в самый
неподходящий момент Константин, подозрительно спокойный в это утро, с благостной улыбкой предвкушающий давно не торенные спуски жигулевского заповедника. Вовчик, и на этот раз верный себе: с
олимпийским спокойствием и столь же божественным немногословием пристально взирающий на происходящее.
Впрочем, относительно состава нашей группы начали выясняться интересные подробности. Влад, и так накануне собиравшийся только на один день, вдруг признался, что и в этой малости ему было отказано
бандой жестоких извергов, проживающих с ним под одной крышей и связанных с ним узами крови… Робкая попытка обмануть бдительный родительский опыт, отзвонившись прямо с подножки стоящей «под
парами» электрички («ну хоть до 3-х часов по городу покататься…») закончилась как и сам короткий разговор — «отключением»… С тоской ожидания неизбежного, Влад стоял рядом, обещая непременно
приехать на следующий день… Его большие печальные глаза заставляли задуматься об определенных преимуществах сиротской доли…
Поболтав пять минут об очередной чепухе, мы загрузились в подошедшую самарскую электричку и, поставив байки в любезно попавшемся грузовом отсеке вагона, с блаженством невыспавшейся утренней
усталости, развалились на сиденьях… Народу в вагоне было немного: как обычно, основная масса садилась на Жиг.Море, где нам предстояло пересесть на сызранский электропоезд. Традиционно
сфотографировавшись пару раз «на дорогу» и лениво исчерпав утренний запас юмора, мы полудремали под мерный стук колес поезда…
Спустя 45 минут нас уже встречал залитый обещанным накануне Интернетом и местным гидрометцентром солнцем жд. вокзал станции Жигулевского моря… Смотавшись на 5 минут в близлежащую аптеку (как
выяснилось в электричке, Саша простудилась и предательки покашливала всю дорогу), по возвращении я застал оставшихся участников нашей вылазки — Александра Ургалкина, недавно вернувшегося из
своего черноморского турне, и Раннева, радостно блестевшего на солнце свежеподстриженной щетиной волос, предусмотрительно укрытой шлемом. Из имевшихся в наличии 6 велоперсон, лишь трое — я, Саша
и Раннев собирались ночевать в Ширяево, предполагаемой конечной (а вернее — промежуточно-перевалочной) точкой нашего маршрута. Костян лелеял наполеоновские планы добраться до Гавриловой Поляны,
переправиться на противоположную сторону Волги в район красной Глинки и добраться еще засветло до Груши, где должен был встретиться со своей девушкой. Прямо скажем, надежды на то, что на своем
супердиртовом и, соответственно, неприспособленном для скоростной гонки байке, он сможет преодолеть больше 100 км за короткий световой день, да еще и по горам — было мало. Тем не менее, всем
известная самоуверенность Константина служила веским основанием, по меньшей мере, для него самого. Александр и Вовчик собирались доехать с нами до монструозного спуска в Солнечной Поляне и
вернуться в город по ширяевской дороге.
Определившись с мелочами, мы заняли 2 тамбура сызранской электрички, на удивление не набитых традиционной субботней толпой дачников. Билетов мы также не брали; к счастью, кондуктора в это утро
решили обделить нас своим навязчивым сервисом — несмотря на то, что мы видели их броские темно-синие фирменные наряды, до нас они не дошли…
Высадившись спустя полчаса в Жигулевске, мы направились в Моркваши, где по обычаю закупились превосходной выпечкой, соком и водой. Еще 5 минут — и мы в начале нашего пути — т.н. «козлиная тропа»
— извилистая 8-километровая дорога вдоль обрывистого берега Волги, радушно встретила нас своим каменистым началом. Поднявшись на крутое начало тропы и опустив предусмотрительно седла, мы начали
свой путь в Бахилову Поляну — первый промежуточный пункт нашего путешествия. Несмотря на 2-месячный перерыв, мы достаточно бодро вспоминали каждый камень «козлиной тропы», ошибок, к слову
сказать, не прощавшей; Саша, с подозрительно необычайной легкостью ехавшая там, где некоторые просто шли, один раз чуть не познакомилась с причудливо-каменистым берегом Волги, гостеприимно
приглашавшим ее в 15 метрах ниже. Как мы поняли гораздо позже, это был первый ласковый звонок судьбы, предусмотрительно намекавшей нам о некоторых незыблемых истинах пассивной
велобезопасности…
Спустя полтора часа мы были уже в Бахиловой Поляне, гостеприимно раскинувшейся в живописной теснине Жигулевских гор. Пополнив запасы воды, кефира и прочей снеди, мы принялись обсуждать
перспективы дальнейшего маршрута. Как известно, навязчивый сервис местных егерей, безжалостно отлавливающих «заблудившихся» байкеров, заставлял нас большинство своих последних вылазок в
Заповедник совмещать с азами альпинизма. Взгромоздив на плечи байки, мы, матерясь, час-полтора карабкались на Большую Бахилову гору (ок. 200 м. высоты), обливаясь потом и кровью, ненасытно
выпиваемой с нетерпением поджидавшими нас комарами… Каждый такой подъем, отнимающий уйму физических сил, выпитой крови и душевного равновесия, сопровождался изящной тренировкой в любимых с
детства языках (английском и матерном, причем на первом говорили в основном о втором и клятвенными обещаниями «никогда более…» не вступать на скользкий (в том числе и в прямом смысле) путь
альпинизма…
Тем не менее, после соответствующего отдыха и наслаждения от обзора невыразимых красот Природы, мы забывали обо всех тяготах пути и возвращались сюда вновь и вновь… Тем не менее, на этот раз
подобный путь для нас был заказан: присутствие в нашей группе Саши исключало альпинистские забавы с понятной очевидностью… Посовещавшись, мы приняли наиболее оптимальный с точки зрения
безопасности вариант: окольными путями выбраться на ширяевскую трассу и оттуда уже проехать на знаменитую «лосиную» тропу (получившую свое название за оригинальные лосиные головы на воротах,
запирающих дорогу на Хребет): таким образом мы надеялись избежать нежелательных контактов с егерями, чьи навязчивые пристрастия в отношении байкеров внушали нам справедливые опасения за судьбу
всего предприятия. Приняв таким образом решение, мы неторопливо покатили в подъем, ведущий на дорогу; впрочем, неторопливость видимо была иллюзорной — уже поднявшись на дорогу, мы обнаружили
«наличие отсутствия» Саши и Вовчика, никогда этим путем не ездивших, и, вероятно, отставших. Раннев, лихо скатившийся на их поиски, исчез во времени и пространстве столь же неизбежно…. Затем
Костян, решивший «только посмотреть сверху» где же пропащие личности, скрылся за поворотом дороги… Минут с 20 мы с Александром терпеливо болтали о всякой философской чепухе, основным
лейтмотивом которой была проблема выбора спутницы жизни, причем обезображенная (имеется в виду проблема — а не спутница) тем аспектом, что выбор должен осуществиться всерьез и надолго… Придя в
результате этого трепа к парадоксальному выводу, что «жениться вообще еще рано», мы стали уже беспокоиться за судьбу пропавшей без вести 2/3 всего нашего состава, как внизу, наконец, замелькали
знакомые рюкзаки… Показавшиеся вскоре и их пропавшие обладатели объяснили, наконец, и саму причину своего отсутствия. Оказывается, не удовлетворившись неудачной попыткой свалиться с обрывистой
кручи «козлиной тропы», Саша благополучно «нашла» свою колею буквально на ровном месте, в которой столь же благополучно и упала, ободрав локти и обе коленки, одна из которых едва зажила после
падения недельной давностью, оставшегося на память о последней поездке на Голубую Гавань… Убедившись, что колени смазаны и забинтованы, а сама пострадавшая находится в транспортабельном
состоянии, мы весело покатали дальше, и на этот раз благополучно пропустив мимо ушей второе напоминание Вселенной, что за все в этой жизни надо платить…
Почти 4-километровый подъем на высоту 250 м занял у нас больше часа: ехать в гору совершенно не хотелось и мы, рассказывая друг другу анекдоты и всякие забавные истории, неторопливо поднимались,
периодически прислушиваясь к звукам природы; последнее, кстати, было нелишним и исключительно в практическом плане — хотя звук догоняющей нас машины мы смогли бы услышать лишь за несколько секунд
до ее появления, это дало бы нам время подготовиться к неизбежному, которое в лице егерей могло возникнуть на нашем пути. К счастью, в этот раз нас никто не догнал, и мы также никого не
встретили. Поднявшись на Хребет, мы продолжили свой путь уже на байках, продолжая потихоньку набирать высоту еще по крайней мере 2 километра…
Время уже приближалось к 13-00; постепенно просыпавшийся голод и усталость Саши, проехавшей в таких сложных условиях свыше 25 км, заставили нас подумать о месте отдыха и приема пищи. В качестве
такового была выбрана полузаросшая осокой лужа, которую «открывшему» ее Александру отчего-то больше нравилось именовать озером… Последнее находилось в сотне метров от знаменитого поворота на г.
Стрельную, где вероятность встречи с достопримечательностью местной фауны по имени «лесники» возрастала многократно; принимая во внимание последнее соображение, мы напрягали все оставшиеся силы,
дабы ускорить процесс нашего перемещения в пространстве. Наконец довольные физиономии Александра и Костика, оторвавшихся от нас на подъеме, возвестили приближающийся конец очередного этапа
путешествия — мы подъезжали к вожделенной луже…
Упав в траву, мы некоторое время просто отдыхали, приходя в себя от достаточно подзабытых за 2 месяца вынужденной халявы нагрузок. Вскипятив на предусмотрительно захваченной Ранневым горелке
воду, мы заварили свою нехитрую снедь в виде роллтоновских полуфабрикатов и каш неизвестного производителя…
Перекусив и отдохнув, мы стали думать, что же делать дальше. Движимый своею целью, нас покинул Константин, чей скоростной отъезд был омрачен его гастрономическими остатками — видимо не желая
тащить на себе целый килограмм вареной колбасы «первого сорта» — «абсолютно свежей», он оставил его половину нам, вдобавок, как открылось впоследствии, запихнув его в рюкзак Саши… Вспомнив по
ходу знаменитые слова Булгакова о свежести и ее степенях («У свежести может быть только одна степень — первая и она же единственная»), мы проводили его отъезд наилучшими пожеланиями на дорогу…
Нам же предстояло ехать дальше — нас ждал спуск в Солнечной поляне и дорога до Ширяева… Однако я, движимый вполне понятным стремлением показать впервые обретающейся здесь Саше всю
неповторимость горных красот, настойчиво побуждал колеблющихся съездить на г. Стрельную, от которой нас отделяли какие-нибудь 2 км гудрона и вероятность встречи с егерями… После недолгой борьбы
слабое сопротивление маловеров было благополучно сломлено, и наша поредевшая на одного участника группа продолжила свой путь. Не доезжая пары сотен метров до Стрельной, мы выслали вперед
Александра с целью разведать ситуацию непосредственно на горе, где вполне могли обретаться наши любимые персонажи из числа государственной егерской службы, а также их друзья или друзья их
друзей… Мрачная фигура вернувшегося через 5 минут гонца сказала нам все лучше слов; молча развернувшись, мы грустно покатили обратно… Догнавший нас через некоторое время Александр лишь
подтвердил худшие подозрения — на Стрельной были люди… Выяснять, егеря ли это, и рискуя нажить себе неприятности, вступив с ними в неизбежный контакт, нам не хотелось; оставалось только
ретироваться… Внезапно упрямая мысль посетила нас, уже проезжавших мимо ответвления на соседнюю вершину: отчего бы не попытаться проехать туда? Подавив закономерный скепсис (дело в том, что в
прошлом году мы с Ранневым уже пытались проехать по этой дороге, однако, намучившись продираться с байками по вечернем зарослям, которыми последняя заканчивалась через километр, мы малодушно
оставили это занятие), мы все же поехали по уже знакомому пути. Спустя все тот же километр мы обнаружили все те же заросли, мало изменившиеся с прошлого года. Пройдя с десяток метром по
отчетливой пешеходной тропе, мы оставили уже громко роптавших Раннева и Вовчика сторожить рюкзаки и байки, а сами втроем с Сашей и Александром отправились налегке дальше. Тропа, извилисто петляя
по заросшему хребту горы, периодически выводила нас на полуоткрытые участки, с которых, сквозь поредевшие заросли леса, были видны противоположные красоты Волги… Однако такая заросшая
половинчатость нас абсолютно не устраивала и, подавляя периодические приступы малодушия, мы продолжали движение вперед, несмотря на все возрастающий пессимизм Александра, все упорнее
отстаивавшего свою мысль, что выходов на открытые участки местности, откуда бы открывался вид на Мир, эта тропа не имеет. Этот, учитывая солидный первопроходческий опыт сомневавшегося,
пессимистический вывод, никак не согласовался с очевидным предположением, что тропа не может идти бесконечно в лесу, поэтому, поддерживаемый молчаливым согласием Саши, я упорно тащил нас
дальше… Все чаще попадавшиеся нам просветы в зарослях свидетельствовали в пользу моего оптимизма; еще сотня метров — и мы вышли на открытое пространство! Захватывающее дух зрелище предстало
перед нашими изумленными взорами: мы стояли на вершине хребта, вытянувшегося параллельно основному и оканчивающемуся крутым склоном прямо у самого начала дороги из с. Зольное в Заповедник. Левее
открывался все столь же величественный вид на Волгу, г. Прибрежный и теряющуюся даль Красной Глинки… Извилистая ширяевская дорога, с прилепившимися игрушечно-далекими домами, пыльной змеей
уползала вдаль… Исполинские склоны гор, доселе никогда не наблюдаемые нами изнутри, образовывали некое подобие гигантской чаши, чья рваная геометрия лишь подчеркивала невыразимую асимметрию
Красоты… Некоторое время мы молча стояли на склоне, переживая непередаваемое чувство Единения: Мир, в очередной редкий раз раскрывший одну из своих тайн, бесконечностью неба расстилался над
нашими головами…. Очнувшись, я наконец вспомнил о фотокамере: это были самые захватывающие снимки всего похода…
Вдоволь нафотографировавшись и налюбовавшись на красоту Гор, мы потянулись в обратный путь, вспомнив о тоске оставшихся в терновнике…. Несмотря на то, что дорога обратно шла в гору, подгоняемые
чувством долга перед товарищами и собственным желанием поскорее добраться наверх, мы резво скакали по склонам, периодически со страхом поглядывая себе под ноги: еще по дороге сюда, шедший одно
время впереди Александр разглядел в тревожном придорожном шорохе скользкое тело «микрозверя», безошибочно идентифицированное им в качестве змеи… Так как перспектива встречи с подобными
созданиями совершенно не входила в наши планы, легко понять ту навязчивую резвость, с которой мы перемещались в пространстве…
Спустя 15 минут мы наконец достигли оставшихся попутчиков. Судя по их довольно-усталому виду, они тоже не теряли времени даром… Поделившись захлебывающимся счастьем впечатлений, мы покатили
обратно, периодически прислушиваясь к возможным акциям возмездия со стороны периодически подъезжавших на Стрельную егерей… Тем не менее, и в этот раз Судьба, чье больное чувство юмора готовило
нам грандиозную забаву чуть позже, и на этот раз иезуитски берегла нас от меньших испытаний, чтобы тем вернее подвергнуть вскоре большим: мы никого не встретили… Проехав 6 или 7 км до
предпоследнего небольшого, но затяжного полукилометрового спуска в районе Вышек, мы, словно безумные, вырвавшиеся во время эпидемии персонала на волю, рванули вниз со скоростью, которой могли,
наверное, позавидовать и профессиональные мастера даунхилла. Видимо, что-то больное в этом названии весьма точно передавало смысл нашего поведения: мы совершенно упустили из виду, что Саша, с ее
более чем скромным опытом, не сможет и наполовину угнаться за нашими сумасшедшими байками… Слетев на скорости за 40 км/ч за очередной поворот, мы остановились в ожидании естественно отставшей
девушки… Когда спустя двадцать секунд она так и не показалась из-за поворота, стало ясно: что-то случилось. Развернувшись с Ранневым на узком пятачке, мы, проклиная себя за безответственность
и, втайне еще надеясь на какую-нибудь объективную причину, заставившую ее остановиться, мы понеслись обратно за поворот, все еще боясь поверить в неизбежное… Тщетно: едва из-за нависших по
краям дороги ветвей деревьев показалось израненное временем гудронное тело спуска, мы увидели Сашу, сидевшую на краю дороги в позе, не оставлявшей никаких надежд относительно причин такого
положения… Подъехав ближе, мы с ужасом увидели целую лужу крови, в которой, собственно и сидела девушка, испуганно смотрящая на нас сквозь залитые из рассеченного лба кровью волосы…
Ободранные колени и локти, ссадины на бедре и приличная кровоточащая рана на голове на секунду привела нас в замешательство; спустя мгновенье мы суетливо бегали вокруг, нервно выдирая из недр
рюкзаков остатки байкерских аптечек… Подъехавшие Александр и Вовчик помогли промыть залитое кровью лицо Саши; рану на лбу, предварительно промыв водой и смазав «Спасателем», закрыли
благополучно найденным у Раннева бинтом… На фоне этой, показавшейся в первые мгновения испуга, более серьезной, чем это оказалось на самом деле, травмы, ссадины и порезы уже не вызывали такого
беспокойства. Приведя в порядок почти не пострадавший байк, и относительно успокоив держащуюся молодцом девушку, мы стали думать о том, что же делать дальше… Было очевидно, что передвигаться
самостоятельно Саша могла только пешком, и то в сопровождении. От Зольного, где мы могли найти квалифицированную медицинскую помощь, нас отделяли 5,5 км расстояния и 300 м спусков… Примерно
полчаса мы судорожно сажали аккумуляторы мобильных телефонов, пытаясь дозвониться до службы спасения Тольятти, Жигулевска и Скорой помощи… Из всех этих попыток удачей увенчалась лишь первая.
Однако почти десять минуть общения с прекрасно подготовленным оператором местного 911 дали нам только бесполезные знания по оказанию первой медицинской помощи и полдюжины телефонов жигулевских
служб, ни одной из которых дозвониться нам так и не удалось. А высылать машину из Тлт спасатели вежливо отказались…
Плюнув на безнадежные попытки, мы решили спускаться в Зольное своим ходом и бросились догонять Раннева и Вовчика, ушедших за время наших бесплодных переговоров по дороге к спуску. Не найдя никого
на протяжении целого километра, мы уже совсем решили, что их подобрали случайно попавшиеся егеря, как на очередном повороте на спуске в Зольное, увидели скорбную кавалькаду… Саша все-таки
смогла найти в себе силы, и сесть на велосипед… Нет слов, чтобы описать мужество девушки, испытавшей шок серьезного падения, в залитой кровью одежде и с сочившейся сквозь импровизированную
повязку раной, все же спускавшейся на зажатых ослабевшими пальцами тормозах… Мы с Александром умчались вниз, в надежде найти поскорее травмпункт или поймать машину… Быстро переговорив с
оказавшимся на пропускном шлагбауме у въезда в Заповедник егерем, и узнав по ходу, что 2 часами ранее здесь уже проезжал Константин, и что нас уже ищут, мы вкратце описали ему ситуацию, послав
подальше все его никчемные уже попытки выяснить причину нашего появления… Случившееся произвело вполне ожидаемое впечатление: забыв о своих репрессивных намерениях, егерь показал нам
местоположение сельской больницы, любезно проводив нас до нее на своем старом «Москвиче»… К этому времени подъехали Саша и сопровождавшие ее ребята. Не теряя времени даром, мы доехали до
больницы, благо что до нее было не больше пары сотен метров, и ворвавшись в приемный покой, бросились в объятия встревоженной медсестры, немного испугавшейся нашему появлению… Нам повезло и в
этот раз: молоденькая сестра быстро вошла в серьезность нашего положения и, позвонив местному врачу, увела Сашу в перевязочную… Мы с Ранневым бросились на поиски хоть какого-нибудь транспорта:
нужно было думать о том, как эвакуировать Сашу в Город… Во время судорожных метаний по селу мы наткнулись на идущего в больницу доктора, которому вкратце описали все произошедшее…. Операция
длилась недолго; тем не менее, эти полчаса показались всем нам целой вечностью… Изматывающее чувство вины за случившееся придавила своей неизбежностью: как могли мы, прекрасно зная всю
сложность и опасность маршрута, совершенно не позаботится о соответствующей защите и инструктаже 16-летней девушки, впервые за месяц катания отправившейся с нами в достаточно серьезный
велопоход… Вдобавок, наложенные швы, наверняка оставят пусть небольшой, но все же — шов на лбу красивой девушки: последнее, отчего-то, угнетало меня больше всего…
Через некоторое время вышел доктор: к счастью, все оказалось гораздо лучше, чем могло быть. Раны были обработаны, швы наложены. Сотрясения, — чего больше всего я опасался — судя по всему, не
было: отсутствие тошноты, головокружения и провалов в памяти свидетельствовали в пользу этого… Через несколько минут появилась Саша… Огромные глаза, еще недавно полные мужественно
сдерживаемых слез, блестели грустной улыбкой; было видно, что ей немного лучше… Мы окружили девушку, наперебой спрашивая подробности операции и выражая свои чувства… Наконец осознание того,
что не менее трудная задача — эвакуация — еще впереди, заставило нас поторопиться с решением. Шел уже восьмой час вечера… Выйдя на трассу, мы остались там в надежде, что кто-нибудь возьмет хотя
бы 2-х человек с байками до Тлт или Жигулевска… Спустя десяток минут, поняв всю тщетность наших надежд, мы оправили Раннева на очередные поиски машины в село, а Александра — на поиски телефона,
по которому можно было бы вызвать такси из города… Спустя еще пять минут Саша, которую шок травмы и послеоперационная слабость не лишили способности здраво мыслить, пришла к парадоксальному на
первый взгляд, но совершенно логичному, и, как оказалось впоследствии, абсолютно оправдавшему себя предложению — никуда не метаться, рискуя своим едва не ночным приездом всполошить родителей,
которым, при посттравматическом виде своей дочери, еще чего доброго, самим может понадобиться помощь врача, а заночевать прямо здесь, в Зольном, оставив решение проблемы возвращения на завтра. Я
бросился на поиски уехавшего на переговоры Александра: оказывается, он уже нашел местный телеграфный пункт и мой приезд избавил его от необходимости звонить в Город… Тем не менее, Судьба,
словно решив наконец исправить свое изрядно подмоченное реноме, сделала широкий жест доброй воли: узнав о наших проблемах, заведующая телеграфным пунктом тут же предложила свою помощь. Позвонив
знакомому водителю местной автоколонны, она договорилась, что на следующий день он возьмет нас на рейс до Жигулевска в 12-30. Кроме того, она любезно согласилась предоставить в наше распоряжение
закрытое помещение для хранения байков, которым там было бы гораздо удобнее, нежели под открытым небом в опасной близости от деревни…
Решив таким образом сразу две проблемы, мы вернулись на трассу, где, распрощавшись с Александром и Вовчиком, которым предстояло еще возвращение домой, отправились на поиски места для ночлега… В
качестве последнего, после определенных колебаний, был выбран небольшой пустырь возле очередной дачи, в 20 м от берега Волги. Шел уже девятый час; до наступления темноты оставалось меньше часа…
Быстро, насколько могло позволить наше утомленное состояние, разбив палатки, мы оправились на берег Волги утолить законное чувство голода, решительно подававшее свой голос… Поужинав в лучах
заходящего солнца, мы еще некоторое время полюбовались красотой заката, багряными объятиями горизонта притягивающего заходящее светило… Наступили сумерки… Посидев некоторое время у
импровизированного костра, дым от которого в итоге замучил даже его упорного создателя, мы отправились по палаткам, переживать впечатления бурного проведенного дня…
Несмотря на то, что легли мы достаточно рано (не было еще и 23-00), заснули мы с Сашей наверное только под утро: может быть причиной была мелкая галька, смягчить жесткие объятия которой были не в
силах наши тонкие спальники и пенки, может быть нам не давали уснуть шокирующие воспоминания прошедшего дня… Периодически ворочаясь на нашем спартанском ложе, мы задремали уже с первыми
признаками утренней зари…
Тем труднее было вставать под звон неумолимого телефона; периодически отключая мобильную навязчивость, мы поднялись на полтора часа позже намеченного. Тем не менее, позавтракав и сложив
снаряжение, у нас еще оставалось время на то, чтобы, забрав с почтамта (неосторожно принятого мною накануне за телеграф) наши байки, заглянуть в столь гостеприимную накануне больницу: Саше нужно
было сделать перевязку. Однако там нас ждало разочарование: сменившая молоденькую медсестру дама бальзаковского возраста и соответствующих представлений наотрез отказалась оказывать нам какую бы
то ни было помощь, предложив подойти в понедельник к приходу врача… Выпросив у ретрограда от медицины хотя бы кусок бинта, мы все сделали сами, плюнув на попытки исправить людскую
природу…
До подхода нашего автобуса оставалось еще 20 минут. Поднявшись на остановку, мы уселись в тени магазина, наслаждаясь холодным вкусом эскимо, словно решив возблагодарить себя за столь мужественно
преодоленные трудности… Внезапно притормозивший у обочины пустой микроавтобус вывел нас из состояния блаженства: возможно, он подбросит нас хотя бы до Жигулевска с большим комфортом, чем дачный
маршрут? И — о чудо! — водитель держал путь в Тольятти и согласился взять нас всех троих, включая байки! Моментально заняв добрую половину салона, мы комфортно расположились на задних сидениях,
благо в автобусе больше никого не было… Не прибавилось пассажиров и за все полтора часа нашего путешествия до Города: в Тольятти мы приехали одни…
Проводив Сашу до двери ее квартиры (родителей не оказалось дома) и помахав на прощание рукой, я отправился домой, все еще живо переживая наши, словно все еще продолжавшиеся, приключения…