Автор отчета — Сергей Галанов AKA SeGal
Маршрут: Тлт-Жиг.море-Отвага-Солонцы-Винновка-Осоновка-Шелехметь-Рождествено-Гаврилова Поляна-Ширяево-Бахилова Поляна-Жигулевск-Тлт
Последний велопоход в выходные был запланирован уже достаточно давно: Мишель, еще за неделю до его осуществления, проехавший подобным маршрутом, горел неутомимым желанием повторить его в большой
компании в несколько видоизмененной форме. В принципе, это должна была быть своего рода мини-кругосветка, когда, высаживаясь в одном конце Самарской Луки, мы делаем большой круг вокруг
Национального парка, возвращаясь в исходный пункт (или недалеко от него).
Участников похода с ночевкой набралось, на наше удивление, немало: Я, Мишель и Раннев собирались давно и именно с ночевкой; Ургалкин, также выражавший желание присоединиться, ехал на один день —
у него были какие-то дела (правда потом, уже в «процессе», Александр сильно жалел, что не поехал на весь маршрут, оказывается, он и не предполагал, что практически все участники, кроме него,
поедут с ночевкой); еще одна девушка в нашей компании — Надя, которую мы все с легкой руки одного нашего знакомого уже много лет зовем не иначе как «Рыжик» (она действительно абсолютно рыжая) —
она учится в Самаре и на приехала на выходные специально для участия в нашем походе; еще одним внезапным участником нашей экспедиции стала Саша — после того злополучного падения 4 недели назад
она никуда с нами не ездила и вот, найдя меня на волейбольной поляне в 4 кв, и узнав, что в выходные мы едем в поход, она тут же изъявила знакомое желание присоединиться; последним, подавшим
заявку уже в полпервого ночи, оказался Костян, безуспешно пытавшийся дозвониться до меня вечером в пятницу — ничего не обещая наверняка, он отложил окончательное решение о своем участии на утро
(кроме того, что у него были альтернативные планы, сорвавшиеся в самый последний момент, у Костяна не было палатки, и этот факт, в сочетании с твердо обещанным Фобосом ночным дождем, грозил
превратить его ночевку в весьма неприятное времяпрепровождение).
Итак, субботним утром ко мне заехала Рыжик чтобы забрать байк (все свое снаряжение она оставила в Самаре, а велосипед для таких покатушек она традиционно заимствует у друзей), и, забрав от
военного училища Сашу (она дочь военных, — как оказалось, ее отец самый молодой подполковник в Городе, и просто-таки очаровательная мама), мы двинули на традиционный пункт сбора — ж/д вокзал
Автозаводского района. Там нас уже ждали Мишель и Костян; спустя 50 минут на Жигулевском Море к нам присоединились Раннев и Ургалкин. Билеты на Сызранскую электричку, безбожно подорожавшие почти
на треть, мы, терзаемые справедливо-закоплексованным чувством протеста, брать не стали, понадеявшись на везение и/или добрую волю кондукторов. Как ни странно, за весь почти часовой путь до Валов
(начального пункта нашего путешествия), они нам так и не попались…
Выбравшись в Валах, мы неторопливо покатили за Костяном вдоль ж/д полотна, выискивая знакомую ему 7-километровую грунтовую дорогу через поля в Сосновый Солонец, найдя которую мы окунулись в
непередаваемое очарование холмистой природы Самарской Луки… Несмотря на неслабо пересеченную колею дороги, основная группа быстро катила вперед, оставив далеко позади на с Сашей, которая никак
не могла избавиться от подсознательного страха перед самыми невинными спусками; кроме того, после очередного недавнего падения, у нее опасно разболелось колено, что в условиях сильных нагрузок на
сустав и нелегкого рюкзака грозило поставить под сомнение саму возможность ее дальнейшего участия. Смазав травмированную коленку Саши замечательной гомеопатической мазью и пройдя некоторое время
пешком, мы догнали основную группу, терпеливо дожидающуюся нас на очередном холме; подождав, пока утихнет боль, мы потихоньку покатили дальше. Спустя час мы уже выбрались на участок трассы,
ведущей из Севрюкаево в Александровку: напротив, в километре через овраг, были видны дома Соснового Солонца, получившего свое название за известное количество одноименных деревьев в своих
окрестностях. Вся группа (за исключением меня и Саши, чье колено не позволяло ехать дальше по грунту, и Ургалкина, оторвавшегося по асфальту вперед и по идее показывая нам дорогу), смело
бросилась штурмовать живописные склоны оврага, по дну которого шла короткая дорога в Солонец. Мы же, сделав почти 2,5 километровый крюк, мы приехали в деревню, где тут же закупились разными
вкусностями в первом же попавшемся магазинчике. На центральной площади деревни (если так можно назвать небольшой пятачок у сельпо возле дороги) нас ждали все остальные, уже успевшие преодолеть
километровый овраг, на самом дне которого самоуверенный фрирайдер по имени Раннев оставил половину своей манетки и некоторое количество этой самой уверенности… Выслушав с плохо скрываемыми
приступами душившего смеха душещипательный рассказ об этом падении, и окончательно добив массовые закупки мороженого, мы покатили дальше, выискивая место для привала: всем уже хотелось перекусить
и немного отдохнуть. Найдя подходящее место у обочины вдоль забора, мы, предварительно пометавшись по окрестным садам в поисках страстно обещанного Ургалкиным райского места, остановились все же
на первоначальном варианте у дороги, где, по крайней мере, был небольшой столик и скамейка…
Горячая пища (во всяком случае — у тех, кто предпочел ее), а также купленная моментально слетавшим повторно в магазин Костяном поллитровка «Жигулевской» сделали свое дело: повеселевшие и
отдохнувшие, мы продолжили свое путешествие дальше.
Следующим населенным пунктом, повстречавшимся нам через 5 или 6 км, был Березовый Солонец, весьма слабое присутствие вокруг которого одноименных деревьев наводило на грустные мысли относительно
не только этимологии поселения, но и его будущего… Село это несколько меньше своего Соснового тезки и мы проехали его, не останавливаясь; спустя пару километров за поворотом начался затяжной
двухкилометровый спуск в овраг, который вся наша группа (разумеется, за исключением меня и Саши — я отставал, постоянно фотографируя, а она… ну тоже, в общем, не спешила — преодолела с
запредельно-полусотенной скоростью, обгоняя некоторые машины… Мы с Сашей неторопливо плелись в неумолимо последовавший за спуском подъем; впереди маячила лишь мрачно-усталая фигура Константина
— все-таки наличие всего одной звезды спереди а также почти 16-кг байка отнюдь не способствовало чудесам апхилла (скоростному подъему в гору) — в середине холма Костик пошел уже пешком. Вновь
заболевшая коленка Саши также заставила нас спешиться; кроме того, оказалось, что мы очень мало пьем, а я прекрасно знал, к чему приводит подобное пренебрежение очевидным… Буквально заставив
девушку выпить две чашки уже остывшего с утра чая, мы продолжили неторопливый подъем в почти полукилометровый тягун, уже окончательно потеряв из виду бодро шагавшего впереди Константина…
Спустя какое-то время тягун стал достаточно сносным, чтобы мы смогли продолжить его преодоление на байках, что мы и сделали, допив остатки чая. Тем не менее, скорость наша оставляла желать
лучшего; примерно 15 минут мы достаточно медленно крутили педали, пока не достигли развилки, разделяющей дорогу на Ермаки от поворота на Осиновку, где нас ждали все остальные…. Медленно проехав
мимо отдыхающих ребят, несколько ошарашенно смотрящих на наше дефиле, мы покатили дальше, совершенно справедливо решив не останавливаться на отдых, которому они предавались, судя по всему те
самые 15 минут, которые у нас ушли на преодоление подъема… Еще пару-тройку километров мы ехали до Осиновки, в которой сфотографировались с полуразвалившейся, но, тем не менее, уникально
красивой деревенской церковью, здание которой не смогло поколебать ни время, ни более настойчивые в деле разрушения люди… Проехав дальше, еще через километр-другой мы достигли Винновки, где
также обнаружили церковь, правда, гораздо больших размеров. Судя по всему, это был небольшой собор, с колокольней, звонницей, молельным залом и приходом… Все тут же отправились исследовать
внутреннее помещение собора, где на стене даже висели иконы (что свидетельствовало об определенном отправлении культа), а Рыжик с Ранневым даже умудрились забраться по ветхим дубовым перекрытиям
на самую верхотуру звонницы, откуда Рыжик, невероятно довольный своим смертельно опасным поступком (прибежавший селянин с ужасом объяснил нам, что перекрытия почти все сгнили и навернуться с
двадцатиметровой высоты — только «ха»…) радостно осматривала невероятную красоту местоположения. Церковь стоит в небольшой низине (относительно остального села), но все же возвышается на 20-30
м над Волгой: отсюда открывается невероятно красивый вид на южный берег реки и его самарский аналог… Живописные, поросшие смешанным лиственным лесом склоны, плавно переходящие в обрывистые
берега, каменными уступами исчезают прямо в спокойных волнах величественной Реки… Низкий рельеф противоположного, самарского берега, прерывающийся цепочками островов, живописно оттенял уходящую
в цепочке облаков, линию горизонта… Стояла удивительно теплая и солнечная погода: сентябрь, в неестественно-ласковых лучах солнца, словно пытался оправдаться за дожди и холод своего июньского
собрата…
Перебравшись по шатким мосткам, переброшенным через небольшой и живописный затон, мы начали нелегкий подъем на противоположный холм, через который вела 15-километровая дорога до Аскульского
шляха, откуда было уже рукой подать до Шелехмети — очередного перевалочного пункта нашего путешествия. Преодолев подъем на холм, мы еще километр-другой катили по хорошо укатанной грунтовке, пока
очередная развилка не остановила наш, уже порядком подуставший оптимизм. Сделали привал: утомленные подъемом и солнцем, мы радостно упали на пенки и чехлы от велосипедов, наслаждаясь тишиной и
приятной истомой, разливавшейся по нашим венам вместе с заботливо распакованной «огненной водой» Константина… После третьей или четвертой дозы с некоторыми участниками нашей группы начали
происходить странные вещи: сначала Ургалкин, словно ужаленный неведомым насекомым, вскочил на свой байк и резво начал нарезать круги по целине; спустя время Костик, внезапно осененный какой-то
идеей, пытался оседлать бережно хранимый своим пострадавшим хозяином байк Раннева, который, пытаясь помешать буйной энергии Костика, бросился на спасение своего двухколесного друга… Утомленные
водкой и солнцем, мы не имели сил даже подняться, чтобы получше рассмотреть это зрелище, не говоря уже о том, чтобы достать камеру и сфотографировать двух пьяных придурков, с дикими криками
носившимися друг за другом по девственной целине волжского холмогорья… Наконец, заморенные, но довольные, словно самцы в период гона, ребята упали рядом с нами, уже уставших от спазматических
приступов непреодолимого хохота…
…Мы отдыхали уже больше получаса: Мишель, уже давно немым укором возвышавшийся над нашим устало-расхлябанным табором, нетерпеливо переминался с ноги на ногу… Впрочем, мы и сами понимали, что
пора ехать дальше… На этой развилке пора было возвращаться и Ургалкину: Александр поехал с нами лишь в однодневный выезд и, поскольку время уже было за полчетвертого, ему пора было возвращаться
домой… Проводив его бодро стартовавшую по извилистой грунтовке фигуру, мы неторопливо поплелись в очередной подъем, ведущий нас на вершину холма, за которым мы надеялись найти продолжение более
короткого пути на Аскульско-Шелехметьевскую дорогу, нежели та, по которой уехал Александр. Как оказалось впоследствии, мы лишь лишний раз подтвердили справедливость народной мудрости: лучшее, как
известно, — враг хорошего… Перевалив через холм и бодро срубившись вниз (где мы с Сашей уже традиционно плелись в конце лихо унесшейся кавалькады), мы проехали еще с полкилометра в сторону
Волги, пока не уперлись в ворота первой из двух турбаз, лежащих между Винновкой и Шелехметью… Однако узнать о наличии дороги на вторую турбазу и далее — на Шелехметь, нам так и не удалось.
Местных на турбазе мы не нашли (да не особо и искали), а проехавшая «Нива» с тройкой невнятно-помятых субъектов ничего не смогла нам сказать, равно как и ее хозяева…
Вернувшись на пропущенную после спуска с холма развилку, мы приняли решение продолжать свой путь дальше, ориентируясь скорее по ощущениям внутреннего компаса, нежели карты, безнадежно врущей в
рамках полуторакилометрового масштаба…
Поплутав еще некоторое время в полях, мы с Сашей догнали остальную группу; ребята уже успели встретить пеших туристов, которые также держали путь в Шелехметь, хотя, как и мы, не знали дороги
наверняка… Сверив их показания с нашими собственными туманными представлениями, мы продолжили свой путь дальше по извилистым поворотам дороги… Спустя какое-то время дорога зашла в лес; здесь
нас ждал Костик — обычно, когда основная группа сильно отрывалась от нашего вынужденно-тихоходного арьергарда, Константин, как истинный рыцарь, дожидался нас на путанных развилках очередных
поворотов, своей могучей фигурой олицетворяя живой указатель правильного направления… Первые сотни метров лес казался нам невероятно прекрасным: приятная прохлада чащи, песни птиц и сносная,
покрытая листвой дорога делала наше продвижение весьма комфортным. Догнав вновь унесшихся вперед ребят на одной из опушек, мы увидели живописную картину: на огромном поваленном коряжнике висело
полдюжины байков, любовно повешенных там своими сумасшедшими хозяевами, подобно новогодним игрушкам на рождественской елке; сами хозяева живописно тусовались рядом, с нетерпением поджидая
штатного фотографа экспедиции, то есть меня. Вдоволь нафотографировавшись и сняв несчастные велосипеды с импровизированной елки, мы продолжили свое продвижение по становившемуся все более
дремучим, лесу… Однако с каждой следующей сотней метров, по мере нашего углубления, дорога становилась все хуже: выбоины становились глубже, а количество грязи в них — больше… На одной из
таких полуразбитых каким-то трехосным чудовищем (протоптавшим, собственно эту саму дорогу для своих, неведомо-загадочных нужд) колдобин, уже изрядно уставшая Саша умудрилась залететь почти по
самые втулки в отвратительно чавкающую трясину грязи, изрядно перемазав последней не только колеса, но и ноги…
У нее уже начиналась истерика: уставшая, перемазанная грязью, раздраженная, она сдерживалась из последних сил… Плюнув на вновь умчавшуюся вперед основную группу, мы сделали небольшую
передышку… Выпив чаю и немного отдохнув, Саша готова была продолжать путь — тем более, что ничего другого нам не оставалось… Впрочем, отрицательные эмоции все же сумели найти у нее
оригинально-неожиданный выход: на одной из колдобин мои наушники, что висели у нее на шее, залетели в спицы заднего колеса, в одну секунду лишив нас радостей дорожного радио… Впрочем, в этот
момент это особо никого не расстроило: больше всего нам хотелось выбраться из этого, становившегося уже утомительным, леса…
Наконец впереди замелькали фигуры ребят, судя по всему дожидавшихся нас на какой-то развилке. Подъехав поближе, мы увидели, что все ждут нас на широкой грунтовой дороге, с плавным уклоном
уходящую в сторону южного берега Волги: наконец-то! мы вздохнули с облегчением; потеряв на 4-километровом участке леса больше часа и массу сил и нервов, мы радовались нормальной грунтовке как
дети, дождавшиеся, наконец, рождественских подарков после долгого праздничного концерта… Очистив трансмиссию от остатков негостеприимного леса, мы помчались вниз по Аскульскому шляху,
предвкушая радостный спуск с перевала. Впрочем, помчались — сильно сказано: основная группа, включая неутомимого Рыжика, действительно унеслась со скоростью 35 км/ч, в то время как мы с Сашей
продолжали сжигать колодки, буквально «сползая» на тормозах, с вдвое меньшей скоростью… Никакие уговоры не бояться и не трогать тормоза не имели успеха: Саша боялась и боялась сильно. Впрочем,
несмотря на незначительный уклон дороги (на которой, тем не менее, одним только накатом — не крутя педали — можно было держать вполне приличную скорость), поверхность последней изобиловала
всякого рода неровностями, перепаханными бороздами, комьями земли и грязи, небольшими камнями — одним словом всем тем, что затрудняло безопасно-безостановочный спуск с нее, по крайней мере, для
Саши. Тем не менее, мы преодолели 4 или 5 км по лесу до выхода к собственно спуску за 10 или 12 минут; перед самым крутым спуском с холма к его подножию, нас ждали ребята, с довольным видом
разглядывающие открывающиеся изумительные виды… Вдали, в 30-35 км лежала Самара, радио- и телевышки которой прекрасно читались на безоблачном горизонте… Весь противоположный берег, в
бесчисленных островах и поймах, терракотово-зелеными пятнами расползался по горизонту… Редкие облака сливались вдали с бесконечными полями и холмами южного берега Волги… Потрясенные, мы
некоторое время любовались этим незабываемым видом: с высоты 150 или 200 метров над уровнем моря почти полсотни квадратных километров, причудливыми узорами холмов, рек и полей лежали, как на
ладони…
Вдоволь нафотографировавшись, мы начали сумасшедший спуск, на котором самые бойкие райдеры умудрялись развивать скорость под 69 км/ч; разумеется, последнее не относилось ко мне с Сашей,
традиционно придерживавшихся политики теплого отношения к нашим тормозным системам и собственному здоровью, бережно охраняемому этими самыми тормозами — мы по прежнему ползли как черепахи, визжа
тормозами на каждом ухабе или небольшой колдобине… Впрочем, стоило нам только спуститься на относительно ровное место, как Саша, словно избавившись от «горной» болезни, показала все, на что
способна дочь шоссейников: мы разогнались за 32 км/ч, моментально догнав и даже перегнав основную группу. Спустя какие-нибудь минуты (проехав почти 7 км с момента выхода из леса за 15 минут) мы
въехали в Шелехметь — достаточно крупное село по дороге на Рождествено, которое было относительно последним пунктом нашего сегодняшнего путешествия. Поскольку магазинов в деревне не оказалось,
равно как и воды (хотя Раннев и умудрился разглядеть где-то колонку) мы пролетели ее, не останавливаясь, решив потерпеть до Рождествено, дорогу до которого знал только Михаил и Костик. Первый,
однако, хранил неопределенное молчание, туманно отвечая на вполне конкретные вопросы относительно оставшегося расстояния и времени, необходимого для его преодоления; Костян же вообще прилично
сдал, тащась на своем тяжелом байке в самом конце колонны. Следующей деревней, которую мы оставили позади себя буквально через 2-3 км после Шелехмети, была Новинки — еще меньшее поселение без
всяких признаком магазинов и колонок; судя по всему, воду там добывали из колодцев, на поиски которых у нас не было ни времени, ни желания. Шел уже седьмой час вечера, и нам надо было
поторопиться, так как предполагаемое место ночевки лежало существенно дальше Рождествена, до которого мы так и не могли добраться…. Развивая вполне приличную скорость (которая практически
никогда не падала ниже 28-30 км/ч), мы неслись вперед, несмотря на жалобные просьбы Константина пожалеть его толстые покрышки и усталые ноги… Спустя полчаса после спуска в Шелехметь, на
горизонте показались поселения, показывавшие нам, что наша цель уже близка: еще через 10 минут, проехав дурно пахнувший километр местного коровника, мы въехали за околицу Рождествена, бросившись
к первой попавшейся колонке. Впрочем, последнее оказалось излишним: вода в Рождествено просто преотвратнейшая (сами местные жители предпочитают возить ее из близлежащих Подгор), а потому лично я
вскоре вылил полтора литра зеленовато-мутной жидкости, отвратительно чавковавшей в бурдюке. Закупив в ближайших магазинах необходимые продукты, включая традиционную водку со спрайтом, мы
отправились наперерез дороге, ведущей к Подгорам, в которых можно было набрать воды и встать на относительно комфортную ночевку. Впрочем, вопрос с водой решился гораздо раньше: увидев лежащий в
паре сотен метров от дороги коттеджный поселок, Мишель решительно направился к его охраняемым воротам в надежде разжиться столь необходимой нам живительной влагой. Как ни странно, помурыжив нас
расспросами, нам дали ведро воды, которое мы все, (за исключением Костика, ожидавшего нас у дороги) разлили по флягам, бурдюкам и бутылкам). Пополнив, таким образом, запасы воды, мы отправились
дальше, выискивая глазами место для предстоящего ночлега: время уже приближалось к 20-00, и наступающие через час сумерки делали продолжение нашего дальнейшего пути невозможным. После
непродолжительных препирательств (Мишель упорно тянул нас в горную сторону, предлагая заночевать где-нибудь у подошвы холмов, до которых, впрочем, было необходимо еще добираться едва ли не
километр-другой) и пары неудачных попыток найти какую-нибудь протоку, мы свернули на очередную грунтовку, ведущую в сторону Волги и, проехав мимо деревенского кладбища, выбрались на берег
небольшого озера по соседству с дачным поселком. Искать что-то более приемлемое у нас не было ни сил, ни времени, ни желания; кроме того, место предполагаемой стоянки оказалось вполне сносным —
неплохой спуск к затянутому осокой озеру, кострище с остатками дров и сочная трава — все это вселяло в нас надежду на то, что ночевка должна была оказаться вполне приемлемой….Конечно,
диалектический закон единства и борьбы противоположностей с неумолимой логикой доказывал свое присутствие и здесь: мы расположились на достаточно открытом, хорошо просматриваемом месте, в опасной
близости от дороги, дачного поселка и кладбища — последнее обстоятельство особенно веселило ребят, радостно обещавших ночные покатушки по последнему земному пристанищу Праха…
Приняв окончательно решение ночевать здесь, мы приступили к обустройству нашего нехитрого лагеря; спустя каких-нибудь полчаса палатки были уже поставлены, рюкзаки распакованы и в
импровизированном костре весело потрескивали старые угли и новые дрова…. Заварив наши традиционные супы и вскипятив воду для чая, мы уселись вокруг костра, утоляя проснувшееся чувство голода,
полузадушенное периодическими остановочными перекусами… Наконец, насытившись, мы приступили к процедуре распития припасенных запасов спиртного: Мишель и Раннев принялись распаковывать
отвратительно-дешевую «анапоподобую» дрянь, мы с Сашей и Костиком предпочли водку со спрайтом и без, Рыжик, как «спортсменка, комсомолка и просто очень красивая девушка» пить отказалась
наотрез… Следующие 2 часа мы провели возле костра, чередуя алкогольные возлияния с песнопением и травлей анекдотов, а также забавляясь СМС-идиотизмом, посылая друг другу короткие сообщения
через веселое пламя костра… Спустя некоторое время количество выпитого потребовало более активной разрядки, и большая часть мужского состава нашей команды принялась с дикими криками прыгать
через костер, рискуя развалить и без того хлипкое сооружение из трухлявых веток и углей… над головами раскинулось поразительно чистое ночное небо: тысячи звезд, теплыми вспышками в
затуманившихся от алкоголя глаз, тянули к нам свои далекие лучи… Было тепло и спокойно; ветер, неслабо гулявший все время по полю, несколько стих; мы лежали на импровизированных лежанках,
сооруженных из наших пенок и чехлов для байков и весело болтали о всякой чепухе, время от времени разражаясь приступами того нестерпимо-задорного хохота, что так свойственен беззаботной юности,
вырвавшейся наконец на свободу из тесного плена бетонной повседневности Бытия…
Уже с трудом перемещаясь в пространстве, я отправил Вам СМС с радостной констатацией нашего алкогольного меню: по крайней мере, это было более осмысленным действием, нежели бездумная разрядка
аккумуляторов телефонов в нелепой пересылке СМС друг другу через костер:) Подумав, мы рассмеялись самой абсурдности этой забавы: сигнал, уходя через какую-нибудь самарскую антенну на сервер
сотового оператора, проходил многокилометровый путь, обрабатывался, шел обратно, и через ту же антенну, спустя несколько минут, поступал на телефон абонента, сидящего от своего визави в
нескольких метрах! …Я получил и ваш ответ, изрядно меня позабавивший: с рассудительностью, достойной лучшего применения, Вы рекомендовали мне выбрать что-то одно из нехитрого ассортимента водки
со спрайтом Сил отправлять Вам ответ у меня уже не было: окончательно выбившись из сил, мы разбрелись по палаткам, раскидав тлеющие угли костра так, чтобы не пришлось проводить ночь в суматошном
тушении тлеющих от разнесенных ветром углей палаток…
Как ни странно, уснуть ни я, ни Саша долго не могли уснуть; я с почти истерическим смехом понял, что нам, возможно, грозит повторение почти месячной давности ночи, когда мы уснули только под
утро… Впрочем, на этот раз сон победил нас несколько раньше… Тем не менее поспать спокойно всю ночь нам не грозило: в полном соответствии с данным накануне прогнозом, по стенкам палатки
забарабанили капли несильного, но явно затяжного дождя, о котором был особенно предупрежден не имевший палатки, а потому спавший под открытым небом Костик. Мужественно проворочавшись под
неослабевающим ливнем с полчаса, Костик стал тоскливо взывать к окружающим с очевидной жалобой на протекающий чехол от байка (который по его хвастливо-вечерним заявлениям был
абсолютно-непромокаемым) и постепенно мокнувший спальник. Окружающие, разумеется, благоразумно не подавали признаком жизни. Поняв, что его никто к себе не пустит (Раннев ночевал в одноместном
«гробике» типа «лисья нора», куда Костика нельзя было положить даже по частям, а в свою «полуторку» Мишель его не пустил бы ни за что), мы с Сашей принялись освобождать место в моей «двойке»,
смирившись с мыслью, что остатки ночи нам придется провести с Костиком Оповестив его о такой привлекательной перспективе, мы услышали радостный рев Константина, уже отчаявшегося от подступающей
влаги и надежды найти сухое пристанище… Едва не порвав нам палатку, попытавшись войти в нее с противоположной от входа стороны, слегка мокрый, но до одури довольный Костик всей своей
двухметровой радостью ворвался в наши объятия… Поворочавшись еще с некоторое время и привыкнув наконец к радостному сопению мгновенно отрубившегося в расслабляюще-комфортной теплоте палатки
Костика, мы также наконец забылись в той беспокойно-утомительной дремоте, что обычно бывает у изрядно уставших и плохо отдохнувших людей…
Дождь шел всю ночь; утро, подкравшееся незаметно, принесло с собой свежесть дождливого ветра… Вставать по будильнику в такую погоду никто не хотел; в итоге мы выбрались из палатки в
полдесятого… Ночной дождь, последними каплями барабанивший по палатке, постепенно стихал; порывы ветра, скорость которого по самым скромным подсчетам превышала 10 м/с, постоянно сменяли одну
тучу другой. Нашими утренними соседями оказались… коровы. Небольшое стадо мирно расположилось в двух десятках метров от наших палаток, равнодушно обдирая сочную луговую траву…
Позавтракав и немного погревшись у утреннего костра, мы наскоро собрали наше снаряжение: время уже работало против нас — шел 12-й час, а нам предстояло проехать еще больше 60 км… Едва выехав на
трассу, мы поняли, что легкой 20 километровой асфальтовой прогулки до Гавриловой Поляны нам не «светит»: сумасшедший ветер, дувший прямо в лицо, не позволял разогнаться больше 12-14 км/ч. С
трудом добравшись до Подгор, расположенных в нескольких км от места нашей ночевки, и набрав там свежей воды, мы обреченно потрусили навстречу «мордодую», выдувавшему из нас слезы и остатки
оптимизма… На дороге нам попалась пара раздавленных змей; считая вчерашнюю дорогу из Шелехмети, мы видели уже полдюжины ужей… Слева от дороги потянулась величественная гряда Жигулей, в чьих
пестрые лесистых склонах, щедро усыпанных цветным ковром осенней листвы, время от времени встречались грандиозно-каменистые шапки, вершины которых венчали загадочные деревянные кресты…
Константин, с плохо скрываемым восторгом фрирайдера, молча поглядывал на головокружительные тропинки, ведущие от вершин к подножию холмов, замышляя в рамках очередного посещения этих мест не
менее сумасшедшие спуски… Справа от дороги тянулась длинная череда волжских проток, чьи живописные берега украшала буйная растительность смешанного леса… Невероятная красота этих мест, словно
по мановению волшебной палочки, возникшая в нескольких километрах от урбанизированного бетона губернской цивилизации, поражала воображение; сетуя на вынужденную поспешность, мы катили дальше,
подавляя острое желание бросить байки и упасть в роскошь осенней листвы, щедро рассыпанной по обочинам дороги… На одной из таких обочин, где петляющая змея дороги выходит почти к самому берегу
Волги, мы обнаружили очередные величественные остатки некогда могучего дерева, живописно раскинувшиеся на самом берегу… Спешившись, любители экстремального фото уже привычными движениями
принялись нанизывать свои многострадальные байки на ствол и ветки засохшего великана… Вдоволь наснимав с разных ракурсов это достойное зрелище и полюбовавшись на величественные виды
противоположного берега, где на вершинах холмов, закрывая половину горизонта, раскинулась Самара, Красная глинка и Сокольи горы, мы с сожалением тронулись дальше по направлению к Гавриловой
Поляне. Последняя всегда служила нам традиционно-перевалочным пунктом: в прошлом году целый ряд наших велопоходов из Жигулевска через Овраг и Ширяево заканчивался именно здесь, откуда мы на
лодках местных перевозчиков переправлялись в Красную Глинку, и далее — своим ходом — возвращались через Грушу в Тольятти…
Проехав расположенную у самой подошвы Жигулей Гаврилову Поляну, мы углубились в лес, в котором, вдоль берега Волги, шла дорога, плавно переходящее в то образование, что в нашей компании носило
традиционное название «козлиной тропы» №2 (первая, как известно, протянулась в самом начале маршрута — от Морквашей до Бахиловой Поляны). Эта тропа относительно легче, чем первая: собственно
горных участков здесь немного, хотя по расстоянию она практически не уступает… В этом районе основная группа вновь неумолимо оторвалась от нас, предоставив нам с Сашей самим выбирать темп и
время преодоления преграды… Поскольку Саша по прежнему опасалась большинства, даже на мой заинтересованно-озабоченный взгляд, не слишком сложных участков, на преодоление этих 4-5 км у нас ушло
не меньше часа: после того, как мы проехали турбазу, расположенную сразу за окончанием козлиной тропы, дорога стала гораздо легче; накатанная машинами колея вела вдоль берега Волги в Ширяево,
куда мы и приехали спустя каких-нибудь полчаса…
Время было уже полтретьего: вся группа ждала нас на центральной площади деревни, где кроме нас расположилось три десятка туристов-пешеходов, судя по всему заканчивающих здесь свой маршрут…
Отдохнув и закупив продукты, мы приготовились, было к их поглощению, как Костик, неизвестно чем занимавшийся полчаса до нашего приезда, внезапно загорелся необузданным желанием скатиться с одного
из склонов Ширяевских холмов, подобно Чаше опоясывавших лежащую на ее дне деревню. Вырвав наше согласие, Костик унесся на подъем, куда, закупив в отдаленном магазине недостающие деликатесы в виде
сока и проч. радостей жизни, потянулись и остальные, движимые вполне понятным любопытством обывателей, всегда радостно предвкушающих очередное зрелищное сумасбродство… Я, как самый
нелюбопытный, остался сторожить рюкзаки и прочее снаряжение уехавших…
Спустя минут двадцать все было кончено: вернувшийся Костик, болезненно растирал ушибленное тело — на большой скорости его колбасившийся байк уткнулся передним колесом в один из тех мегалитических
валунов, что в изобилии разбросаны по склонам Жигулей — совершив традиционно-неизбежный в этих случаях «полет шмеля» через руль, Костян неслабо убрался, судя по всему, получив ушиб легкого…
Благоразумное наличие налокотников и наколенников, позаимствованных у Саши и Раннева, избавило его от вполне возможных ушибов конечностей… Выразив восторг и сочувствие его фрирайдерской
храбрости, мы стали разрабатывать план нашего возвращения, которое отнюдь не обещало быть простым. Встречный ветер, преследовавший нас с самого утреннего выезда из-под Подгор, продолжал дуть в
прежнем направлении без всяких признаков ослабления. Ехать 25 км до Бахиловой Поляны со средней скоростью в 15 км/ч не улыбалась ни мне, ни Ранневу; в качестве альтернативы, был предложен
обходной маршрут через Заповедник с подъемом в Солнечной поляне — таким образом, во-первых, мы избавлялись от ветра, которого в горах нет, а во вторых — получали необходимую долю адреналина,
которого я был напрочь лишен накануне. Заручившись согласием Раннева и соблазнив отходившего от падения Костика, мы решили придерживаться выбранного маршрута; Мишель, которому позарез нужно было
приехать домой пораньше, Рыжик и Паша — друг Мишки, приехавший к нам на встречу в Ширяево — собирались ехать традиционным путем — по асфальту. Саша, которая уже панически начинала бояться самого
упоминания гор, также должна была ехать в этой группе; поскольку преодоление лидерами «козлиной тропы» до Морквашей предполагалась в интенсивном темпе, мы договорились, что Сашу они оставят у
магазина в Бахиловой поляне, где мы ее и заберем, спустившись с Хребта через «лосиные» ворота… Заручившись согласием всех участников, в начале пятого мы с Костиком стартовали раньше всех,
предоставив доедавшему остатки запоздалого обеда Ранневу догонять нас по дороге. Первые сотни метров давались нам невероятно трудно: ветер, сытая усталость и общая утомленность второго дня похода
давали себя знать — мы продвигались крайне медленно… Однако, войдя в темп и завернув за большой ширяевский карьер, где ветер дул уже не так сильно, мы постепенно набрали скорость, иногда даже
разгоняясь на спусках…
Через какой-нибудь километр нас догнал Раннев: остальные участники, по его словам, уже заканчивали обед и вскоре должны были стартовать вслед за нами. Проехав 7 или 8 км, разделявшие Ширяево и
подъем в Солнечной Поляне, мы приготовились к предстоящему почти 4 километровому подъему в Заповедник; Константин, чье падение все еще давала о себе знать, принял решение продолжать путь по
асфальту, не будучи уверенным в своих силах… Попрощавшись с Костиком, мы начали наш подъем; как ни странно, почти 3 километра собственно горной дороги мы преодолели меньше, чем за полчаса —
практически не слезая с байков, мы рвались наверх, словно стараясь не отстать от наших друзей, несущихся в это самое время внизу по серпантину асфальта… Мокрые, усталые, но довольные, в 17-20
мы были уже наверху; сделав двадцатиминутный перекус, мы восполнили приличные энергетические потери, вызванные экстремально-быстрым подъемом. По нашим подсчетам, основная группа должна была
приехать в Бахилову Поляну не раньше 17-50; мы же, при всем нашем желании, не могли проехать оставшиеся 15 км, пусть и относительно удобные для быстрой езды (особенно практически 6-км спуск к
«лосям») к этому времени (мы стартовали после перекуса в 17-40), однако получаса с небольшим запасом нам должно было хватить… Однако пришедшее в это же время из Бахиловой Поляны СМС от Костика,
свидетельствовало о том, что ребята добрались до точки рандеву гораздо быстрее… Памятуя о том, что внизу нас ждет Саша, которую по договоренности должны были оставить на нас, мы налегли на
педали, стараясь держать на выщербленно-холмистом гудроне не ниже 22-25 км/ч. Отчасти нам это удавалось: наличие постоянные спусков, чередующихся, впрочем, с такими же не менее постоянными (но
более короткими в ту сторону движения) подъемами позволяло нам разгоняться до приличной скорости… Промчавшись за 25 минут 7 или 8 км, мы вышли на практически финишный 6-км спуск, который
надеялись преодолеть за 6-7 минут на скорости за 40 км/ч. Первые 2 км (до поворота на «Ботаничку») мы шли с переменной скоростью в 30-35 км/ч (в самом конце отрезка был небольшой подъем);
оставшиеся же 3 км собственно спуска мы пролетели уже за 40-45 км/ч (максимальная зашкаливала за 55 — быстрее было уже страшно). Преодолев 3,5 км за 3 или 4 минуты, мы примчались до Бахиловой
поляны; у магазина никого не было, но синее пятно Сашиного байка в кустах говорило нам о наличии его хозяйки где-то неподалеку — так оно и было — она ждала нас в магазине — как оказалось, с ней
уже пытались познакомиться представители местной «фауны»… Радости ее не было пределов: Саша ждала нас уже почти 40 минут и стала подозревать худшее; кроме того, при очередной попытке
прозвониться ко мне на мобильный, аккумуляторы сели у нас обоих (с моим все понятно, — ее же подвели последствия СМС-х забав накануне)…
Отдохнув 10 минут, мы начали преодоление последнего собственно горного этапа нашего путешествия — «козлиной тропы», о которой Саша думала с известной долей пессимизма. И действительно, на 8 км
дороги, из которых 5 приходится на относительно не сложную лесную грунтовку, нам потребовалось почти 1,5 часа — в Морквашах мы были уже в начале девятого, когда последние лучи солнца давно
погасли в море… До плотины мы добирались уже в сумерках; 8 километровый бросок через переправу также занял больше времени, чем обычно — огромный затор из возвращавшихся дачников и транзитного
транспорта в совокупности с темнотой делали скоростное лавирование в потоке машин проблематичным… Тем не менее в начале десятого мы добрались до Речного вокзала в Комсомольске; здесь Раннев
отправился домой в Старый город, а мы, усталые, но довольные уселись в весьма вовремя подошедший «19» маршрут троллейбуса… В Новый город мы приехали в начале одиннадцатого вечера… Уже
проводив Сашу до дому, мы выяснили, что ключи она благополучно оставила в подседельной сумочке своего байка, на котором ехала Рыжик; родители благоразумно задерживались в гостях, телефон
разрядился и ситуация (как и наше состояние) начинала приобретать утомительный характер… На наше счастье, нам не пришлось ночевать на лестнице: через 10 минут отчетливо-звонкие шаги на лестнице
, по которым можно безошибочно определить военного даже на «гражданке», подсказали, что путь домой Саше скоро будет открыт…
Мое возвращение до дому также не обошлось без приключений: несмотря на приличную усталость, я не мог не заметить, что байк подозрительно мотает из стороны в сторону даже на вполне ровном
асфальте; причина была обнаружена незамедлительно — расплющенный профиль заднего колеса красноречиво свидетельствовал об упавшем давлении… Полученная еще в июне небольшая «травма» покрышки
(неглубокий порез) сделала свое дело — на поврежденном участке появилась дырка, через которую и была повреждена камера… Подкачавшись и стараясь не делать резких телодвижений, я, не торопясь,
добрался до дому, отложив мысли о ремонте и разборе снаряжения до следующего дня…