Мой кинельский знакомый Игорь давно уже звал меня съездить в совхоз "Комсомолец" - показать на местности окопы, оставшиеся, как он считал, от 25-й Чапаевской дивизии - именно так ему в детстве рассказывали старшие, показывая эти места, но все у нас как-то не получалось - то одно, то другое, то погода не шепчет, то времени нет...
Но вот, наконец, все срослось, и мы втроем - Игорь, Рич (куда ж без него?) и я - в эту субботу едем в Тургеневку, несмотря на осеннюю распутицу.
Машину оставляем у околицы, дальше идем по раскисшей грунтовке пешком - хоть машина, скорей всего, и пройдет, толкать её в наши планы сегодня не входит ("чем круче вжип, тем дальше за трактором бежать" (с)
).Под небольшим углом к железной дороге возле станции Тургеневка расположена небольшая высота, поросшим лесом уступом обрывающаяся в сторону станции.
От железной дороги высоту отделяет от 600 до 1100 метров поросшего бурьяном поля, местами заболоченного.
GPS бесстрастно фиксирует наш маршрут:
Проходим по лесу километра полтора - и вот они, полузаплывшие за 90 с лишним лет траншеи окопов.
Отрыты они на северо-восточном склоне высотки, чуть ниже вершины, идут вдоль склона зигзагом.
Склон сильно порос лесом - но, возможно, 90 лет назад тут и деревьев-то не было?
Окопы разбиты рельефом (поперечными овражками) на 4 независимые части, фланговые позволяют поставить под перекрестный огонь подходы к центральной группе траншей.
Траншеи идут зигзагом, в один ряд, не позволяя простреливать более 8-10 метров траншеи - чувствуется, что рыли их не дилетанты, а люди, прошедшие империалистическую.
Самая протяженная, центральная, траншея прикрывает идущую на возвышенность грунтовую дорогу,
Разумеется, сама дорога, идущая перпендикулярно склону, простреливается фланговым перекрестным огнем с высоты.
Примерная протяженность окопов по фронту - чуть более километра.
Местами конфигурация траншеи как бы намекает на позицию пулеметчика.
Вот, например, что увидел бы я, будучи первым номером пулеметного расчета и лежа за "максимом":
Вспоминаю, что прицельная планка винтовки Мосина обр. 1891 года размечена до 2000 метров, а пулемета "Максим" обр. 1910 года - так на все 2500 метров, что позволяет держать под обстрелом станцию и прилегающие к ней пути, особенно на левом фланге, откуда до ж/д - всего около 600 метров.
Фактически участок железной дороги попадает в диапазон эффективной дальности пулемета "Максим":
[quote="Пулемет "Максим""]Опыт боевого применения пулемета Максима показал, что чаще всего он используется для стрельбы на дальности 800-1000 метров,[/quote]
Местами видны шурфы "черных археологов"
кто-то явно знает об этих местах больше, чем мы...
Так кто же вырыл эти немаленькие сооружения?
Чапаевцы?
Чехословацкий корпус С.Чечека?
Поиски в Интернете дают немногое - 25-я Чапаевская дивизия, в основном, действовала в оренбуржье и в окрестностях Кинель-Черкасс.
Вроде бы мимо...
Тогда кто и когда мог соорудить эту немаленькую оборонительную линию?
Версия "Зарницы" отпадает - слишком много потребовалось бы пионерского труда...
Учения? Зачем тогда окопы развернуты к железной дороге?
Поиски выводят на «Вольскую Народную Армию Учредительного собрания» - белогвардейское формирование, некоторое время находившееся в подчинении Комуча, и ее руководителя - Ф.Е. Махина.
В этом же труде находим и упоминание о "позициях" восточнее Кинеля:А. А. Петров ИСТОРИЯ ВОЛЬСКОЙ НАРОДНОЙ АРМИИ писал(а):Махин Федор Евдокимович [15(27).04.1882 - 02.06.1945]. Родился в семье урядника Оренбургского казачьего войска разжалованного и сосланного в Сибирь за оскорбление офицера. После амнистии отца в 1895 г., семья переехала в станицу Буранную Оренбургского уезда Оренбургской губернии, где Ф. Е. Махин одно время служил служил писарем войскового хозяйственного правления... В 1904 г. окончил Оренбургское юнкерское казачье училище, в чине хорунжего был направлен в 6-й Оренбургский казачий полк, затем исполнял должность полкового казначея 7-го Оренбургского казачьего полка (1907, Саратов). Подъесаул (1911). В 1913 г. окончил Академию Генерального штаба по 1-му разряду, причислен к Генеральному штабу. В годы 1-й мировой войны обер-офицер для поручений при штабе 24-го армейского корпуса, помощник старшего адъютанта Отдела генерал-квартирмейстера штаба 8-й армии (1916). 25. 11. 1916 произведен в подполковники; штаб-офицер для поручений при Управлении генерал-квартирмейстера штаба Дунайской армии. В начале 1918 вступил в Красную Армию; назначен командующим 2-й армией красных (26 июня - 3 июля 1918). Одновременно возглавлял подпольную антибольшевистскую организацию в г. Уфе. При приближении к Уфе Поволжской группы чеховойск под командованием С. Чечека, так организовал оборону города, чтобы на деле всемерно облегчить чехам удобный доступ ко всем ключевым пунктам города. При подходе чешских войск, Махин лично выехал «на рекогносцировку», в ходе которой перешел на сторону чехов и сам указал Чечеку подготовленные проходы в оборонительных линиях. В результате этого Уфа была освобождена чехами 4 июля 1918 г. практически без боя. За голову Махина красными была назначена крупная денежная награда.
По освобождении Уфы Махин был направлен в распоряжение Главного штаба Народной Армии (Комуча) в Самару и 17 июля 1918 г. назначен начальником Хвалынской группы войск Народной Армии. С июля по конец сентября вел непрерывные бои с красными в районе Хвалынска - Вольска, дважды ранен, произведен за отличия в полковники. 1 октября 1918 г., в связи с резким ухудшением обстановки в районе Сызрани и Самары, был назначен командующим Самарской группой войск Народной армии (с подчинением ему частей 1-й Самарской и 2-й Сызранской стр. дивизий). Руководил эвакуацией Самары, а затем действиями группы войск Народной Армии, отходившей на Бузулук-Оренбург.
А. А. Петров ИСТОРИЯ ВОЛЬСКОЙ НАРОДНОЙ АРМИИ писал(а):3 октября 1918 г. была оставлена Сызрань, а 8 октября - Самара. Её эвакуация проводилась в обстановке хаоса. Известен случай, когда 1-й Инструкторский Офицерский батальон, получив от Махина приказ выступить на позицию для прикрытия общего отступления, отказался исполнить этот приказ. Приехавшему к ним Махину офицеры угрожали арестом и расправой, и дело кончилось тем, чтобатальон в полном составе самовольно ушел в тыл42. Махин потребовал расформировать взбунтовавшуюся часть, но, похоже, не сумел этого добиться. Разумеется, в подобной обстановке ни о каком упорном сопротивлении не могло быть и речи.
Голеевский завершает свои воспоминания утверждением, что «части отряда Махина, влившись в этот хаос, с ним смешались и, почти растворились в нем»43.
Однако, судя по документам, в отношении пехоты отряда это утверждение представляется излишне категоричным. Именно пехота бывшей Хвалынской группы, и в первую очередь 8-й Вольский полк капитана Василенко, как наиболее надежный, был оставлен в арьергарде, чтобы прикрыть эвакуацию следующей за Самарой узловой станции Кинель. В этом месте железнодорожные пути расходились, так что чешские эшелоны должны были следовать далее на Уфу, а части 2-й Сызранской дивизии Народной Армии - на Бузулук и далее на Оренбург. Поэтому станцию следовало удержать во что бы то ни стало до выхода с нее последнего эшелона.
Утром 9 октября Махин отдал командиру Вольского полка капитану Василенко следующий приказ:
«Вам, с приданными частями: 1) Брыковский партизанский отряд, 2) Липовская рота, 3) Остатки Николаевского отряда, 4) Эскадрон корнета Фортунатова, 5) Бронированный поезд, - надлежит прикрывать отход частей колонны войск, следующих на Бузулук по ж. д., поддерживая самое тесное соприкосновение с противником и оказывая ему упорное сопротивление.
При благоприятных условиях имейте в виду возможность дать противнику отпор с вводом резервов и в случае успеха возможность перехода в наступление частями колонны. Левее Вас по большой дороге следуют три сотни Уральских казаков и сотня Оренбуржцев, правее - 19 Оренбургский казачий полк.
Необходимо бороться с привычкой людей сидеть в вагонах. Надлежит на остановках выставлять сторожевое охранение, захватывая возможно более широкий фронт.
Имейте в виду всю важность выигрыша времени для успокоения войск и сосредоточения резервов у Бузулука.
Штаб мой находится на ст. Тростянка. Держите со штабом беспрерывную связь, обязательно обрезая провода в сторону противника. Необходимо основательно разрушить ж. д. путь, взрывая водосливные здания или причиняя им трудно поправимую порчу. Обязательно разрушайте телеграфные линии»44.
Одновременно Махин направляет подробные инструкции командирам всех поддерживающих арьергард частей, причем в приказе, направленном командиру Илекского (уральского) казачьего дивизиона, он даёт «вольцам» очень высокую оценку: «... принимайте все меры к тому, чтобы обеспечить арьергарду своевременный отход, а в случае наступления слабых сил принять бой совместно с арьергардом. Имейте в виду, что в арьергарде находится одна из лучших пехотных частей Народной Армии»45.
Капитан Василенко не подвел своего начальника. В 10 часов 10 октября он направил Махину со станции Кинель следующее донесение:
«Я занимаю позицию на горе (вернее маленькой возвышенности) восточнее Кинеля. Люди совершенно спокойны. Признаков паники нет, хотя нервное настроение - результат последних событий - чувствуется..
Со мной отряд Фортунатова и броневик. Больше нет никого. Артиллерия в поддержку мне оставила связь, а сама предпочла выбрать место стоянки более спокойное. Большие неудобства позиции - отсутствие воды.
Послал для связи разъезды в д. Бобровку и Тургеневку. Какой-то дурак всю связь попортил, провода попорчены, аппараты сняты.
Есть ли надежда на содействие других частей, если я ввяжусь в бой. Я думаю, что не ошибусь, если буду рассчитывать только на себя?
У меня нет ни крошки хлеба. Если можно, прикажите прислать, так как в деревнях все съели проходящие части.
Штабс-капитан Василенко»46.
Красные так и не появились, и несколько часов спустя Василенко направил в штаб с разъезда Сорочинки очередное донесение за № 96: «Станцию Кинель эвакуировал начисто. Весь подвижной состав и даже испорченные паровозы отправил на Бугуруслан. Все аппараты телеграфные и телефонные убрал. Провода в Кинель порвал. Стрелки взорвал. Чешские эшелоны с комендантом ушли часов в 12 или даже 10. Я выехал с броневиком в 3 часа 10-го. Никаких эксцессов при эвакуации не было»47.
Вплоть до 19 октября Вольский полк продолжал прикрывать эшелоны Сызранской дивизии, отошедшие на Бузулук.
42 См.: РГВА. Ф. 39551. Оп.1. Д. 7. Л. 220.
43 Лето на Волге. С. 171.
44 РГВА. Ф. 39551. Оп. 1. Д. 7. Л. 314-316.
45 Там же. Л. 323 - 324.
Уж не о нашей ли «позиции на горе (вернее маленькой возвышенности) восточнее Кинеля» идёт речь?
Там тоже нет воды, и Красные могли подойти по железной дороге,и Бобровка с Тургеневкой - недалеко...
Выходит, окопы - не Чапаева, а штабс-капитана Василенко?
Нарукавный знак "Народной армии КОМУЧа":
Кто что может сообщить что-либо интересного по данной теме?
